Питер (на р.Кама)

  Воспоминания:

Субботина Клавдия Степановна: Питер – это моя родина, любимая деревня, где был родительский дом, было и купание в речке, и катание с горки… Но радостное детство у меня было недолго, потому что началась война и мой папа, Субботин Степан Павлович, в 1941 г. ушел на фронт. Он погиб в январе 1942 г., похоронен в братской могиле в г. Старая Русса Новгородской обл.

Я помню, как папу взяли на войну. Он был на работе. Когда пришел домой, узнал, что пришла повестка. Сразу поехал в Пожву. Вернулся и даже не поел, не умылся – времени не было, ведь надо было сразу обратно в Пожву, а там – на фронт. Котомка была заранее собрана. Аня, сестра моя младшая, на полу спала. Он ее поднял, прижал к себе и сказал маме: «Мать, береги Анну».

Дядя Андрей его и Ивана Петровича Гурьева повез в РВК. Был вечер. Шел дождь. А мы с сестрой Ниной бежали за телегой. Не хотели расставаться с папой. Добежали до поворота дороги на Степковку. Тут папа велел нам возвращаться домой... Потом от него пришло письмо, где он писал, что скоро будет на передовой, обещал еще написать, если выживет... Помню, как после госпиталя в деревню приехал И.П. Гурьев. Я увидела его и стала требовать от него папу, ведь они ушли вместе. А он сказал: «Ох, девки, там был такой страшный бой! Дым, самолеты ревут, грохот... Ничего не видно... Стервятники – тучами... Убило, наверно, вашего папку... Меня ранило. Очнулся только в госпитале». Иван Петрович говорил с трудом, потому что рана на его лице еще не совсем зажила... Побыл он немного дома и вернулся на фронт. Он погиб в августе 1942 г. А я, мне тогда было 7 лет, помнила его рассказ, но думала, что над папой летали птицы, ведь Иван Петрович говорил о стервятниках... И все ждала папу. Не дождалась...

Ох, как трудно нам без него жилось! Маме, Марии Егоровне, досталось потрудиться. И в поле работала, и конюхом была. А это не женское дело, вот она и надсадилась. Придет домой – от боли корчится. Отлежится – и за домашние дела, а утром опять на работу.

Жили голодно, бедно. Дрова сами готовили. Лучину берегли, поэтому уроки мы, дети, старались засветло приготовить. По дому все делали сами, ведь маме на работе доставалось. Нас, малышей (мне было 9 лет), привлекали к колхозным работам: мы и окучивали, и картофель на посадку резали, сидя в овощной яме, а там и дышать-то нельзя было. Еще пасли коз (68 штук, уследи за ними). Я мыла посуду у людей, чтобы накормили.

Да, все время хотелось есть. Голодные, мы так радовались, когда трава пойдет, кашку, пистики, пиканы да другую съедобную траву чтоб в рот сунуть. У жужелицы сладкую часть высосешь – вот тебе и конфетка.

Одежды не было. Ходили до зимы босиком, ведь из обуви – только лапти, но их берегли на холодное время.

До учебы ли мне тогда было! После 5 кл. больше не училась. И после победы легче не стало. Пенсии не было, ведь папа сначала считался пропавшим без вести.

Вот такие у меня невеселые воспоминания. Невеселые, да. Но все равно я вспоминаю деревню с любовью, потому что там была и радость. Были хорошие люди. Добром вспоминаю Зюзина М.П., мужа тети Серафимы Павловны. Он жалел нас: погладит, угостит чем-нибудь. Добрый человек был!

Когда я приезжаю в Питер, то смотрю с высокого берега на Каму и как будто вижу наш дом. А уж если это бывает весной, до разлива реки, то вижу именно то место, где он стоял. Вот и нынче в мае я смогла его увидеть. Не знаю, побываю ли еще… 

Кубарева (Субботина) Клавдия Андреевна: «Мама, Ольга Яковлевна, родилась в 1902 г. Родом она из Тамана. Папа, Субботин Андрей Павлович, родился в 1896 г. в Питере. Образование у него – 1 класс. Да в то время и такое хорошим считалось. Он участвовал в трех войнах: в империалистической, гражданской и финской. Во всех трех войнах служил в кавалерии…

Из рассказов мамы знаю, что во время Гражданской войны у нас в деревне такая стрельба была, что пули влетали даже внутрь домов. Одна из них прошла через окно и попала в зеркало, потом - в пол, ушла в голбец, в землю.

В Отечественную войну папу не призвали. Он работал в колхозе. Нужно сказать, что папа был великим тружеником! И лесником поработал, и почту верхом возил, и конюхом был. Конюхом он стал, когда брата, Степана Павловича Субботина, на фронт забрали. Папа предложил его жене, Марии, вместо него почту возить, все же полегче, а сам в конюхи вместо нее пошел.

Вместе с отцом и мне, девчонке, приходилось возить зерно в Чермоз. Однажды отстала. А тут – волки… Лошадь спасла – вынесла. Я ее уж гнала, гнала… Мчимся, а волки – следом. Страшно, конечно, было.

Жилось трудно, но все же меня выучили. Я получила образование – 7 классов. В те годы это считалось хорошо.

После школы работала сначала в колхозе, была дояркой на ферме в Филенке. Позже - почтальоном, на пристани тоже трудилась, конюхом в рейде была. Стаж – 37 лет. На пенсию ушла в 1990 г. Двадцать два года избиралась депутатом сельского совета…

С мужем построили дом в д. Городище, ведь из Питера в 1950-х годах всем пришлось перебраться на гору. Конечно, забыть его не могу. Вспоминаю часто…» (Приведена часть воспоминаний К.А. Кубаревой, записанных при ее жизни Н.А. Теплоуховой).

Кубарева (Миронова) Людмила Николаевна: «Деревенька наша была немаленькая. Расположена была в основном на косогоре у Камы.

Жили мы не богато и не бедно. У нас было хозяйство: овцы, корова, теленок, куры. В доме было 3 комнаты. В одной стояли кровати, всегда аккуратно заправленные белыми связанными покрывалами. Она была такая чистая, светлая! Нам разрешалось заходить в эту комнату только на ночь.

Зимними вечерами занимались рукоделием: вышивали, ткали половики, вязали занавески, покрывала, салфетки, кружки. Пряли шерсть. Вязали носки отцу и детям. Мама сама шила всю одежду: платья, рубашки, брюки, пальто. И нас с детства приучала к рукоделию. Отец плел лапти, катал валенки. Их давали только в самые сильные морозы.

Зимой мы все вместе лепили пельмени. Мясо для них отец рубил в деревянном корыте. Пельмени замораживали на морозе, потом складывали в ларь. Мука тогда была в страшном дефиците, поэтому в нее добавляли тертую картошку.

Вместо чая заваривали травы, сушеную морковь.

Я была вторым ребенком в семье, а всего детей – пятеро. У каждого из нас были свои обязанности по дому. Мне, как старшей из дочерей, было поручено смотреть за младшими. Летом в обязанности детей входил сбор ягод. Рано утром мама будила нас, и мы по росе шли собирать грибы или ягоды. Сначала на косогорах собирали землянику, потом на вырубках – малину и смородину. Осенью ходили за рябиной и шиповником. Ягоды и грибы в основном сушили. Мама нас хвалила, называла добытчиками. Нам было очень приятно слышать это.

Когда наша деревня ушла под воду, все переехали в Городище (воспоминания Л.Н. Кубаревой записаны при ее жизни Т.А. Кубаревой).

Шилова (Сидорова) Тамара Петровна: Когда началась Отечественная война, наш отец, Сидоров Петр Устинович, ушел на фронт. Дома остались жена, семеро детей и мать-старушка.

Бабушка, Сидорова Елизавета Игнатьевна, ей тогда было за 70, день и ночь трудилась. У нее не было ни минутки для отдыха. Дома вязала носки, варежки, ткала… Работала в колхозе: весной с тяжелым лукошком ходила в лаптях по холодной земле и сеяла… Осенью копала картофель. А потом на сушилке в паре с дедом Никаноровичем пилила дрова, топила громадную печь, ворошила зерно – сушила. Мы, дети, приходили туда, чтобы погреться, испечь печенки, пожарить зерно. Нередко там и засыпали. Низкий поклон ей за то, что она помогла нам, внукам, выжить.

Наша мама, Сидорова Татьяна Михайловна, тоже немало вынесла и все выдержала, в трудные военные годы смогла сохранить детей. А ведь всех нужно было накормить, обуть, одеть… И трудиться для приближения победы – помогать фронту. Мама работала бригадиром овощеводческой бригады. Выращивали капусту, морковь, лук, картофель. Часть овощей сушили и отправляли в посылках на фронт. Также посылали вязаные носки, варежки, портянки из сукна.

Мама, бабушка были награждены медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Я кланяюсь всем женщинам нашей деревни: Федосье Павловне, Ульяне Федоровне, Аграфене Семеновне, Ольге Яковлевне, Ульяне Игнатьевне и многим другим! На их долю выпало много горя. Они несли непомерный труд и приближали Победу.

В сенокосную пору на полях трудились все: и старики, и женщины, и подростки. Техники не было. Все делали руками: косили, гребли, метали зароды. Косьба давалась тяжко. Две женские бригады соревновались между собой. Норма была большая, но и ее перевыполняли. К тому же старались заработать трудодни и сотки для заготовки сена своему скоту. Вместе со старшими трудились дети. Помню: однажды насушили много сена, но увидели, что идет черная туча. И тут раздался громкий клич Зюзиной Аполлинарии Егоровны: «А ну, ребята, поднажмем назло Гитлеру – сгребем все сено! Навались!» И успели! Радости-то было у подростков, гордости! Так мы в тылу трудились для Победы!

Трудились, горевали, ждали, верили, потому и веселиться умели. Лилась русская песня. Грустная она была, женской тоской наполненная… Но только растянет гармонист гармошку, грянет плясовую – тут раздолье девчонкам и парнишкам: перестук каблуков, озорные частушки летят над деревенькой с громким именем Питер!

Отдохнут колхозники – и вновь за тяжкий труд с надеждой, что муж, сын, брат живы, отвоюют и вернутся домой. Сколько в эти годы было пролито слез, сколько молитв прочитано!

Мамочка, бабушка, вечная вам память, низкий поклон! Девятого Мая правнуки у памятника в деревне в честь Победы и в вашу честь пели песни, читали стихи. В руках держали портрет прадеда Петра Устиновича, участника войны. Вы не забыты! Не забыты все, кто приближал «этот праздник со слезами на глазах». Среди них и мои сестры – Аня и Лиза.

В 1941 г. учебный год для Ани, как и для всех учеников Питера, начался не 1 сентября, а 1 октября, потому что школьники помогали колхозу убирать урожай. После 7 класса сестра стала работать няней, воспитателем. С утра до вечера мыла, кормила, стирала детское белье. Успевала участвовать в концертах (хорошо пела и танцевала, играла в спектаклях). Она была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»

Как и Аня, вместе с другими школьниками в сентябре 1941 г. трудилась на колхозном поле моя вторая сестра, Лиза. Затем каждое лето она работала на кролиководческой ферме: косила траву, чистила клетки, поила животных… Вместе с Аней поливала и полола в огороде, ухаживала за младшими братьями и сестрой. Тоже участвовала в художественной самодеятельности: читала стихи.

Наш старший брат, Сидоров Николай Петрович, в годы войны всю мужскую работу принял на свои подростковые плечи. Летом он трудился в бригаде рыбаков. Вспоминал: «Поднимемся на веслах вверх по Каме километров на 10, раскинем невод – и вниз по реке. Бывало, много рыбы попадалось. То-то было радости – подспорье колхозникам!» Работал на жатке, конной косилке.

Остальные дети в нашей семье в годы войны были маленькими, поэтому наравне со взрослыми не работали, но по мере сил помогали и дома, и в поле.

Прошли годы. Из семи нас осталось двое: я и Аня. С грустью и гордостью вспоминаем мы своих родных. Они были добрыми, отзывчивыми, трудолюбивыми. В том, что в мае 1945 г. пришла Победа, есть и их заслуга. Они оставили след в душах, посеяв вечное: доброту и свет.

И еще мы с любовью вспоминаем Питер – нашу родину, наш отчий дом. Когда приезжаем, идем к тополю, до которого не дошла вода разлившейся после строительства ГЭС Камы. Когда-то он стоял на нашей усадьбе…

Теплоухова (Яговкина) Наталья Андреевна: Мой папа, Субботин Андрей Павлович, родился в 1917 г. в деревне Питер. Там жили все его родные. Я в детстве не раз слышала от него, какое это было красивое место.

Деревня находилась на берегу Камы, была прикрыта горой, поэтому там не было сильных ветров, которые бы продували дома и конюшни. Было уютно и тепло. Для выращивания овощей не нужны были, как сейчас, парники и теплицы.

Но людям пришлось покинуть родные дома, потому что Питер попал в зону затопления. При переезде помогали друг другу: раскатывали дом и с помощью лошадей, машин бревна поднимали на гору. Затем там собирали избу.

Люди переезжали на новое место жительства с болью. И эта боль не уходила с годами. Помню, что когда в мои детские годы мы проплывали на пароходе над тем местом, где был Питер, то папа всегда с грустью говорил: «А вот здесь стояла наша береза…» или «Здесь был наш дом…».

Смотрю на схему Питера (ее выполнил Г.М. Зюзин, муж моей троюродной сестры, А.П. Сидоровой), читаю список жителей и как будто встречаюсь со своими близкими, иду по питерским улочкам… Нет сейчас этой красивой деревни на берегу Камы, но память о ней, ее людях, наших родных – с нами!